13.05.2013 в 23:10
Пишет Kvellisa:Ведьма
Инквизитора руки дрожат, пот с чела льётся градом, даже Бог в этом деле ему не сумеет помочь. И душа его – маленький ад: перед ним стоит ведьма. Падаль.
Его дочь…
– Признаёшь ли вину?
– Признаю.
– А подумать…?
– Доказано. Поздно.
– Но дитя…
– Чем я лучше, отец, всех, тобой осуждённых на казнь? Легче с камнем, что тянет ко дну, всплыть в борьбе запоздалой за воздух, легче плюнуть на всё и сгореть, чем стереть монастырскую грязь, что моё запятнало лицо чистотою своей лицемерной. Вот скажи, неужели я вру? Или Богу угодна тюрьма?... Быть, наверное, сложно отцом. Легче – дочерью, наглой и скверной. Пусть я пеплом развеюсь к утру! Но я выбрала это сама…
Этой ночью сжигали её, и в молчании дева горела, и седой инквизитор стоял и седел – ещё больше седел. Но там не было бывших сестёр – им до «празднества» не было дела: ветер пламенем злобно играл, монастырь вместе с девой горел…
…Кто её научил колдовать, осквернять монастырские стены? Видно, скука причиной тому, или дьявол проник и сюда. В час, когда всем положено спать иль молиться о милости к бренным, дева пальцами резала тьму, а из пальцев сочилась вода. Отражение свеч – влажный блик так играл на полу этой кельи! Будто росы весенней порой… А вода всё лилась и лилась… Только утром за нею пришли – и мелькнуло в воде отраженьем: чёрных ос перепуганный рой…
URL записиИнквизитора руки дрожат, пот с чела льётся градом, даже Бог в этом деле ему не сумеет помочь. И душа его – маленький ад: перед ним стоит ведьма. Падаль.
Его дочь…
– Признаёшь ли вину?
– Признаю.
– А подумать…?
– Доказано. Поздно.
– Но дитя…
– Чем я лучше, отец, всех, тобой осуждённых на казнь? Легче с камнем, что тянет ко дну, всплыть в борьбе запоздалой за воздух, легче плюнуть на всё и сгореть, чем стереть монастырскую грязь, что моё запятнало лицо чистотою своей лицемерной. Вот скажи, неужели я вру? Или Богу угодна тюрьма?... Быть, наверное, сложно отцом. Легче – дочерью, наглой и скверной. Пусть я пеплом развеюсь к утру! Но я выбрала это сама…
Этой ночью сжигали её, и в молчании дева горела, и седой инквизитор стоял и седел – ещё больше седел. Но там не было бывших сестёр – им до «празднества» не было дела: ветер пламенем злобно играл, монастырь вместе с девой горел…
…Кто её научил колдовать, осквернять монастырские стены? Видно, скука причиной тому, или дьявол проник и сюда. В час, когда всем положено спать иль молиться о милости к бренным, дева пальцами резала тьму, а из пальцев сочилась вода. Отражение свеч – влажный блик так играл на полу этой кельи! Будто росы весенней порой… А вода всё лилась и лилась… Только утром за нею пришли – и мелькнуло в воде отраженьем: чёрных ос перепуганный рой…
…После – келья огнём занялась…